Об отступлении митрополита Сергия
Документ из Катакомбной Церкви, переписанный от руки до 1960-го года. По устному преданию катакомбных христиан, это послание мог написать кто-то из трех Митрополитов, находящихся к тому времени еще в живых:
митр. Пётр (Полянский), митр. Иосиф Петроградский или митр. Кирилл Казанский.
Как должны верующие смотреть на отступление м-та Сергия и относиться к нему.
«Сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется ко спасению » (Рим. 10, 10).
«Всякого, – говорит Спаситель, – кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцем Моим Небесным. А кто отречётся от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф.10, 32-33; Лук.12, 8-9). Из этих слов Спасителя видно, что от нас требуется не только вера, но и исповедание своей веры пред людьми, невзирая ни на какие страхи и угрозы. Отречение пред человеками, – только пред человеками, хотя в сердце и сохранится вера, есть уже отречение по существу, Спаситель таковым угрожает, что Он отречётся их пред Отцем Небесным, т.е. Он не признает их Своими последователями, Своими учениками. Ибо от нас требуется не только вера в Бога и Его Закон, признание Его, но и любовь к Нему. Такая должна быть наша вера. А не соединённая с любовью к Нему – будет верой мёртвой (Иак. 2, 20-26). Такую веру могут иметь и бесы (19).
Любовь же всегда соединена с некоторым самоотвержением в пользу любимого. А самоотвержение проявляется в испытаниях. Потому, кто исповедует веру пред человеками, т.е. когда приходится доказывать свою веру, свою любовь к Сыну Божию некоторым исповедничеством, только тогда вера является приятной Сыну Человеческому, и за такую только веру Он признает исповедающих Его Своими последователями пред Отцем Небесным. А не решающихся на это исповедничество, отрекшиеся Его пред человеками, у кого не хватает мужества из-за страха пред людьми открыто Его исповедать, или кто слукавит в своей совести, имея в сердце одно, а устами исповедуя другое, допуская хотя бы только устами, а не на деле, нечто другое, чего требует от нас истинная вера в Сына Божия, тот является отреченцем от веры и Сын Божий отвергнется его, не позволит ему называться Своим последователем пред Отцем Небесным.
В нынешний лукавый век многие говорят: «Пусть бы была вера в сердце, нет беды, если мы слукавим на словах». Но Спаситель, как видно из вышеуказанного, говорит нам совершенно иное. К сожалению, такое лукавство совести мы видим в нынешний лукавый век не только у мирян, которым это более простительно, но и у лиц, поставленных во главе церковного управления. Стоящий ныне во главе церковного управления м-т Сергий заявил одному епископу, которому предлагалось покривить в одном случае совестию: «Зачем ставить точки над буквой "i", т.е. зачем допускать точность, можно не договаривать, чтобы потом давать двоякое объяснение сказанным словам; для себя – так, а для других – иначе; если хотите, понимайте и в своём смысле; можете делать из этого свои выгоды, хотя бы противоположные истине». Такая недоговорённасть, допускаемая с целью, чтобы скрыть свой истинный образ мыслей из-за страха или ради соблюдения своих земных выгод – есть отречение от истины, она особенно не допустима в вопросах веры, поэтому св. Отцы на древних Соборах, в борьбе с ересями, особенно старались выработать точность в выражениях, чтобы устранить всякое двусмысленное толкование, которым могли бы прикрыться лукавые люди, чтобы скрыть своё несогласие с истинным учением. Поэтому мы видим в церкви безконечные споры о терминах. Наоборот, свойство ересей и уклонения от истины недоговорённость и неточность в терминологии, чтобы иметь возможность укрываться с своей ложью за этой неточностью. Такова же политика м-та Сергия. Все его последние действия и распоряжения именно без точек над буквой «i». Такова его декларация, изданная в 1927 году, таково введённое им поминовение власти в церкви, таково его интервью, напечатанное в 1929 г. Все эти документы, как его действия и распоряжения своей недоговорённостью, своим явным уклоном к извращению истины, вызывают сомнение в правильности той линии, какую он ведёт в церковной политике, чтобы истинные чада церкви могли без колебания следовать за ним. Большинство верующих, считая м-та Сергия законным канонически преемником М-та Петра, не решается отделиться от общения с ним, но это происходит только потому, что не все верующие могут разобраться в данном случае как должны поступать в отношении его, чувствуя сердцем неправоту его действий, они не могут обосновать своё отклонение от него тем более, что он своим хитроумием в своих документах, которые содержат в себе явно отступление от истины, навёл столько туману, что их нужно сначала расшифровать, чтобы увидеть в них извращение истины.
Чтобы отделиться от общения с главою Церкви, по 15-му пр. Двукратного Собора, надо обличить его в ереси. Многие, хотя и видят в указанных документах уклонение, извращение истины, тем не менее, не отделяются от него, извиняя его тем, что они изданы по принуждению и под страхом, и есть своего рода, уступка духу времени, чтобы этой ценой сохранить свободное существование церкви, но так ли это? Можно ли здесь допустить извинение? Мученики древней Церкви стояли тоже пред дилеммой: или сохранить истину и быть замученными за Веру, или покривить своей совестию и сохранить жизнь. Они предпочли первое и Церковь их за это прославляет, а отступивших от истины из-за страха – осуждает, не допуская им никакого извинения. Для многих из них тоже предстоял часто такой соблазн: «Мы, - говорили мучители, - не требуем от вас прямого отречения от веры, а только покажите вид, что вы согласны принести фимиам идолу и вы будете свободны». Но они и этого не делали, боясь даже намёком отступить от Веры. Церковь очень строга в этом отношении, она не допускает отречения даже двусмысленного, которое имело бы в себе намёк отречения только по недоговорённости. Так она осудила либеллатиков, получивших за деньги записки, что они принесли жертвы, хотя они на деле этого не совершали. Она осудила унию, которая не содержала в себе отречения от православия, а только допустила подчинение папе. Можно бы указать и другие примеры, но пока остановимся на этом,
М-т Сергий своими уступками, своими документами, в коих он разными двусмысленными выражениями признал законность большевизма, отстоял своё положение; он доселе управляет церковью. Он сохранил административный аппарат церковного управления, но стоило ли из-за этого жертвовать истиной? Не похоже ли это на продажу первородства за чечевичную похлёбку? Церковное управление, административный аппарат Церкви есть дело внешней организации Церкви, которое в деле веры не играет существенной роли.
Глава Церкви – Христос, та сила, которая её оживляет, связывает; руководит Дух Святой. Вот нерушимая организация, которой не смогут поколебать силы ада. Епископ в церковной жизни настолько полномочная единица, что для разрешения церковных вопросов вполне достаточно его полномочий. Церковь первых веков не имела той организации, - настоящего аппарата для управления. Каждая область, каждый город были, имея епископов, самодовлеющими единицами, тем не менее, церкви были живым теплом и жизнью, несмотря на отсутствие внешней организации, жизнь била в ней ключём. Так что ради сохранения истины, в крайней нужде, можно было и пожертвовать этим аппаратом, от этого жизнь Церкви мало бы пострадала, ибо не главный нерв ея жизни. Истина - вот то основное начало, с повреждением которого наступает смерть в жизни Церкви. Поэтому все мы, каждый в отдельности, а в особенности – епископы, призваны главным образом хранить истину во всей ея чистоте. Как Церковь, так и каждый член Церкви; отпавшие от истины, не могут быть живыми и умирают.
Многие из сторонников м-та Сергия согласны в том, что он своими уступками сохранил внешний аппарат церковного управления, склонны видеть особенную его заслугу, даже называют его спасителем Церкви. Какое глубокое заблуждение! Спаситель Церкви есть только Христос . Никто из людей ни погубить, ни спасти Церковь не может; как никто не может дать жизни организму человеческого тела, так никто не может и Церковь оживить, если в ней не будет живых сил ея - Христа и Духа Святаго. А они, отступившие от Церкви, когда в ней будет повреждена истина, этот основной нерв ея; и тогда Церковь поместная (а разумеется, не Вселенская), не будет уже живой, но церковью мёртвой, в которой останется только один остов без жизни. Именно м-т Сергий лишил церковь жизни, повредив истину. Не Церковь вообще, а только ту часть ея, которая последовала за ним в его отступлениях от истины. Церковь же вообще не может погибнуть, она вечно будет существовать на земле и врата ада её не одолеют.
В чём же выражается отступление от истины м-та Сергия и его последователей? В своей борьбе против старого мировоззрения, основанного на вере в Бога, большевизм всё время стремится привлечь на свою сторону все силы, а также и Церковь, чтобы она своим одобрением, или же хотя не осуждением его идеологии, могла расположить к признанию этой идеологии.
Церковь – столп и утверждение истины, а где она повреждена, там и Церкви нет, а лишь сборище лукавнующих. И со стороны верующих, которых на земле ещё очень много, прямого одобрения мировоззрения со стороны Церкви ожидать невозможно, это было бы самоуничтожением Церкви, то большевизм старается привлечь её к этому, хотя косвенно; Церковь всегда относилась к большевизму отрицательно не только, как началу, построенному на чисто материалистических принципах, стремящемуся ниспровергнуть религию и своим учением социализма стать на её место, но она относится отрицательно и к самим проблемам социалистического переустройства мира путём революции и насилия.. Поэтому, например, мы видим в нашей русской Церкви осуждение и анафематствование бунтов Стеньки Разина и Пугачёва. Привлечь Церковь и верующих открыто на свою сторону для большевизма почти невозможно. Вот тут-то изобретаются такие средства, которые, как будто бы, не затрагивая вопросов религиозных, имеют ввиду только внешнюю сторону переустройства жизни ея, бытовые и социальные стороны. Конечно, за этими стремлениями большевизма приходится усматривать ещё другие силы, силы врага рода человеческого, которые путём обмана, тонких сетей хитросплетения, стремятся незаметно свести Церковь и верующих с пути истины и запутать её в сети лжи, что им путём обмана, путём стеснения отчасти и удаётся.
Первые подобные уклонения от истины мы видим в обновлении и григорианстве, – этих направлениях, возникших в Русской Церкви с приходом к нам большевизма и всецело под его влиянием и покровительством. В этих церковных течениях мы видим, что в программу их вводится и такой пункт: признание законности и справедливости социальной революции, – пункт, по-видимому, не касается религиозной стороны, но мы говорим, что и в этой форме он не приемлем для Церкви, и за это, как мы видели из истории Русской Церкви, были преданы анафеме С. Разин и Пугачёв. Значит и в этом виде, не принявших его, налагается церковное отлучение, но в нём, если рассмотреть его поглубже, можно усмотреть и чисто религиозную сторону. Церковь вообще осуждает насилие, но социальная революция без насилия и переворотов не совершается. Отсюда она, чтобы оправдать себя и развязать себе руки, должна не только порвать с Церковью, но ещё выработать такое мировоззрение, которое было бы совершенно противоположно старому религиозному мировоззрению, уничтожая его, создать основу для нового миропонимания. Оно действительно и создаёт его. В основе этого нового мировоззрения лежит богоборчество, пересоздание мирового порядка, уничтожение Богоустановленных Законов, создание своих. Если вера в Бога имеет целью приведение нас в Царство Божие, которое есть правда, и радость о Дусе Святе, то социализм приносит нам правду, основанную на требовании жизни по плоти, мир для одних, для одного класса, и страдания – для другого, радость плотских греховных наслаждений: отсюда разрушение всех прежних нравственных устоев, как личной, семейной, так и общественной жизни. Если раньше правда, мир и радость созидались принципами взаимной любви, то теперь проповедуется жгучая ненависть и зависть. Вот тот фундамент, на который встала социальная революция, без этого фундамента она не мыслима, не может быть принята человеческим сознанием. Поэтому, признавая законной и справедливой социальную революцию, церковные течения обновленчества и григорианства тем самым признают и этот фундамент ея мировоззрения, и тем самым отрекаются от Христианства, они уже не Церковь Христова, а церковь лукавнующих, подлежат извержению из тела Церкви.
Церковь православная при Патриархе, несмотря на все попытки со стороны большевизма увлечь её тоже на этот путь отступления от истины, оканчивались неудачею. Если не считать таким предсмертное завещание Патр. Тихона, которое содержит в себе те же мысли, что и указанные выше церковные течения обновленчества и григорианства. Но так как оно подписано рукою умирающаго Патриарха, может быть даже в безсознательном состоянии, то оно не имело в жизни никакого значения; так же неудачной была эта попытка и при м-те Петре. За что он доселе томится в ссылке. Только, начиная с момента вступления в управление Церковью м-та Сергия, эти попытки начинают увенчиваться успехами. Первым таким документом, в котором признаётся законность большевистского мировоззрения, является декларация м-та Сергия в 1927 г. Здесь выражением: «ваши радости - радости большевизма, являются нашими радостями». М-т Сергий заявляет это как бы от лица Церкви, управляемой им. Как бы ни толковали это выражение декларации защитники м-та Сергия, отступления от истины никуда не скроешь.
Что общего у Церкви с большевизмом? Какие у них могут быть общие радости с большевизмом? Радость в уничтожении веры, в разрушении храмов, в осквернении святынь и т.п.? Для верующего всё это не только не является радостию, а наоборот – великой скорбью. Конечно, защитники м-та Сергия скажут, что мы слишком строги в данном случае и придаём слишком большое значение словам, м-т Сергий не хотел того сказать. Да, я уверен, что м-т Сергий не разделяет большевистских взглядов в отношении веры, но ведь каждый от слов своих осудится. Сердцем веруется в правду и устами исповедуется во спасение (Рим. 10, 10). Лицу, стоящему во главе Церкви, не прилично говорить одно, а в мыслях держать другое, тем более делать это от имени Церкви. Слова его являются соблазном для малых сих, они своим одобрением большевизма толкают их на тот же путь безразличного отношения к словесному отречению от веры, а может быть явному сочувствию большевистскому мировоззрению. Как уже раскрыто выше, никто не оправдается тем, что это отречение только на словах, а не на деле. Словами : "Кто отречётся от Меня пред человеками, от того отрекусь и Я пред Отцем Моим Небесным", – Спаситель закрыл нам все пути к оправданию, и что Он словесное отречение считает совершенным отречением, и такого не считает уже Своим учеником, Своим последователем; следовательно – извергнутым из Его Церкви. Пусть не стараются оправдываться сторонники м-та Сергия и тем, что выражение декларации: "ваши радости – наши радости" – не относятся к идеологии большевизма, а к радостям нашего отечества, которое у нас общее с большевизмом, и радости которого, его процветание и мощь, должны быть и радостями верующих. Но так ли это? Что значит "процветание отечества" русского, управляемого большевизмом, как не усиление и укрепление тех же идей безбожия и вражды к Церкви, ея уничтожение? Что мы и наблюдаем. Что с укреплением большевистской власти существование Церкви становится почти невозможным, и как бы ни толковали это выражение декларации, оно есть отречение от веры. Можно ли истинно верующему разделять эти мысли, выраженные в декларации? Дальнейшим этапом, и в то же время, прямым следствием декларации, вытекающим из нея логически и тем подтверждающим, что декларация есть отречение от веры, есть признание большевистского мирововоззрения, является введённое м-том Сергием в Церкви поминовение власти. И у обновленчества, и григорианства поминовение власти уже давно введено за Богослужением, как прямой результат признания ими большевизма, законности и справедливости социальной революции. Молитва Церкви совершается о утверждении и развитии чего-либо, что она считает своим идеалом; или же о прекращении того, что она считает злом. Поэтому, молясь о власти, она или признаёт, что она в своих стремлениях является по существу доброй и потому заслуживает молитвы, дабы она укреплялась, как начало способствующей развитию добра, или же, если не признаёт её доброй, должна молиться о прекращении ея влияния, или обращения ея в сторону истины и добра. Это в формуле поминовения должно быть выражено ясно, чтобы не ввести верующих в заблуждение и соблазн. К сожалению, формула поминовения м-том Сергием заимствована у обновленчества или у григорианства, как раз этой точности и определённости в себе не содержит, формула эта выражена так : "еще молимся о стране нашей и властех ея, да тихое безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте". Эту формулу можно понимать и так, и эдак, как она введена по требованию власти, то, конечно, она есть стремление показать пред ними сочувствие к ним и их признание, иначе она была бы отвергнута властию, как её дискредитирующая. Следовательно, эту молитву о власти можно признать молитвой положительной, т.е. молитвой о том, что Церковь одобряет и считает по существу добрым. Но тогда она одобряет большевизм и его идеологию, а, следовательно, отрекается от своей, ибо та и другая друг другу противоположны. Что именно поминовение – есть одобрение, а не отвержение большевизма – это само собой ясно, потому что есть следствие декларации, которая в сущности является документом признания Церковью большевизма. Но так как совесть издавших декларацию и введших поминовение власти в Церкви не мирится с положительной молитвой о ней, как начале отрицательном, то для себя и для верующих оставляется лазейка, что они молятся о прекращении зла, когда добавляют: "да тихое безмолвное житие поживём во всяком благочестии и чистоте". Но уже мы говорили, что такие недомолвки недопустимы в Церкви. Церковь свята и нет в ней никакой погрешности. Риза ея должна быть чистой, кристальной. Между тем двусмысленность, сознательно допускаемая – есть обман и ложь, что Церкви не свойственно. Это налагает пятно на ея светлость. Конечно, это пятно ложится не на Церковь, которая не допускает никакой лжи, даже её запрещает, хотя бы она была только недоговорённостию. Это ясно из приведённых выше слов Спасителя об отречении от Него пред человеками, на лиц, допускающих такую ложь. И они, чтобы не осквернить тела Церкви, должны быть из Нея, если не покаются, извергнуты. В то же время такая двусмысленность, как видно из тех же слов Спасителя об отречении пред человеками, не спасёт, изрекших ея, от осуждения за отречение. Итак, в поминовении м-т Сергий допустил второй акт отречения от истины, ибо оно по существу есть одобрение большевизма. Но ведь есть апостольская заповедь о молитве за власть: "…прошу совершать молитвы, прошения, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу" (1 Тим. 2, 1-3). Здесь имеется ввиду молитва о личностях, о царе и всех начальствующих, которые могут измениться в своём нравственном состоянии, поэтому у нас в Церкви раньше было введено поименное поминовение царей, а не вообще, молясь о власти. В поминовении же м-та Сергия лица не упоминаются, а взят только принцип о властях. Но принцип и идеология власти большевизма – безбожны, богоборческие, всегда неизменные в нравственном отношении, то, конечно, молиться за них нельзя. Церковь молилась и о языческих императорах; но как она молилась? Из формулы апостольской "да тихое и безмолвное житие поживём во всяком благочестии и чистоте" видно, что она молилась о их обращении, дабы прекратилось гонение на Церковь, что именно такой была древняя молитва о языческих императорах, видно из некоторых древних помянников. Так, такая молитва или формула молитвы об обращении приводится у св. мученика Иустина Философа; такая же формула, говорят, сохранилась в древнем списке литургии у магабаратских христиан в Индии. В этом смысле, если бы Церковь молилась о лицах, стоящих во главе современной власти, то для Церкви не было бы ничего предосудительного. Но так как Патр. Тихон большевиков (советскую власть) предал анафеме, то очевидно и такая молитва, молитва о их обращении, в Церкви невозможна. Так что м-т Сергий, введши поминовение властей в Церкви, погрешил догматически.
Можно ли молиться за большевистскую власть, это хорошо раскрыто у проф. Муратова в "Богословском Вестнике", кажется, за 1911 г., хотя тогда большевиков у власти не было ещё, но ему пришлось высказать это по поводу одного магистерского сочинения об Антихристе, где затронут был вопрос: можно ли молиться за Антихриста, и так как существо власти современной и Антихриста – одно и тоже. Но то или иное решение этого вопроса об Антихристе приложимо и к современной власти.
Профессор Муратов доказывает, что Церковь молиться за Антихриста, хотя он и будет стоять во главе власти государственной, не может, хотя по словам Апостола, – говорит Муратов, – нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены (Рим. 13, 1). На этом основании всякая власть, даже языческая, есть Божие установление, и потому за каждую власть можно молиться, но только, – говорит он, – не об Антихристе. Власть Антихриста не будет Божиим установлением, ибо она по существу будет богоборческой, стремящейся ниспровергнуть Богоустановленный мiропорядок и поставить на его место – свой. Поэтому это скорее – анархия, чем власть. Если мы называем её властью, то только потому, что не имеем другого соответствующаго термина для ея названия, а поэтому Церковь, – говорит он, – за него молиться не может.
Мы молимся за языческую власть, потому что в сущности она принципов Божества и Его Законов не отрицает, но лишь имеет об этом неправильное представление. А по существу она стремится поддерживать Богоустановленные Законы. Но не такова власть Антихриста, он будет сознательно вести борьбу против Бога, и поэтому молиться за неё нельзя. То же приложимо и к современной власти, так что защитникам поминовения, из всего сказанного, нельзя оправдать себя и ссылками на св. Писание, и на древний обычай Церкви молиться за языческих императоров.
Как относятся к такой молитве об отступниках св. Отцы, видно из следующего примера. Проф. Лопухин в биографии Златоуста рассказывает следующее: "Император Аркадий, освободившись , наконец, от невыносимой тирании своей злонравной супруги, хотел найти себе облегчение от сердечной туги в молитвах пустынников, но когда он обратился с просьбой помолиться за него к знаменитому Синайскому отшельнику Нилу, то отшельник с истинною твёрдостию и дерзновением древних пророков отписал ему: "По какому праву желаешь ты, чтобы царствующий град избавлен был от опустошающих его землетрясений, когда в нём совершаются такие преступления; нечестие с неслыханною наглостию возводится в закон и когда из него изгнан столп Церкви, светило истины, труба Христова, блаженный епископ Иоанн (Златоуст)? Как можешь ты желать, чтобы я согласился молиться об этом злосчастном городе, потрясенным всесокрушающим гневом небес, когда я изнывал от скорби, потрясён духом, когда моё сердце разрывается от злодеяний, совершённых на твоих глазах против всех законов?"
И отказался от молитвы за город и за царя только потому, что в нём были допущены такие вопиющие беззакония; то что говорить о современном положении? А вот ещё пример, как древние Отцы относились к такого рода явлениям: "Папа Иннокентий, узнав о подробностях дела изгнания Златоуста, писал Аркадию: "Кровь брата моего Иоанна вопиет к Богу на тебя, царь, как в древности кровь Авеля праведного вопияла на братоубийцу Каина и она будет отомщена потому, что ты во время мира воздвиг гонения на Церковь Божию, изгнал ея истинного пастыря, изгнав вместе с тем и Христа, а стадо вручил не пастырям, а наёмникам".
Если такие действия православного императора изгоняют из Церкви Христа, то что говорить о действиях м-та Сергия?
Третьим актом отречения от веры в действиях м-та Сергия является напечатанное им в 1929 г. интервью. В нём он говорит, что у нас нет гонения на Церковь, а пастыри и верующие, подвергнутые арестам и ссылкам, страдают за свои политические преступления. Этим м-т Сергий становится на точку зрения большевизма, по которой вера является именно политическим преступлением, такой взгляд, понятный в устах большевиков, для которых вера является одним из главных препятствий к распространению их идей безбожия. В устах м-та Сергия такие слова есть отречение от веры, отречение от мучеников. После всего этого можно ли оправдать действия м-та Сергия и считать управление им Церковью каноническим? Можно ли иметь общение с ним? Он сам принял власть в каноническом отношении по законному преемству, но этого мало. Чтобы быть в общении с ним, нужно чтобы и его действия были каноническими; а как видно из приведённых выше документов и его распоряжений, они таковыми не являются. Многие указывают на 15 пр. Двукратного Собора, запрещающего отделяться от главы Церкви до Собора кроме вины впадения его в ересь, но указанные факты его отречения от веры несомненно больше, чем ересь.
Ересь – извращение истины, а в указанных фактах есть отвержение и отречение от неё. Этот последний грех несравненно больше и даёт больше прав на отделение от общения с м-том Сергием. Грех большевизма – есть грех ипостаси. Грех восстания на Бога – грех чисто сатанинский. М-т Сергий своими документами о признании большевизма стал участником этого греха, и если он не осознает его и не покается, то должен быть извержен из Церкви. Это право, конечно, принадлежит Собору. Мы, каждый в отдельности, не можем это сделать, но чтобы не сделаться сообщником его греха, следуя его распоряжениям, мы, как к средству защиты чистоты своей веры, можем вполне на законных основаниях прибегнуть к отделению от него, хотя бы на основании того же 15 пр. Двукратного Собора. Тем более это мы должны сделать потому, что м-т Сергий, не ограничиваясь тем, что сам впал в указанный грех ипостаси, насильственно вынуждает к тому и своих последователей, налагая на несогласных с ним репрессивные меры, как то: запрещение управления епархиями епископам, не желающим проводить в жизнь его распоряжения о поминовении: отлучение от Церкви, запрещение допускать несогласных к причащению Св. Таин, запрещение отпевать их. Так недавно умер в Твери еп. Платон, он был отпет на дому двумя священниками, и местный еп. Фаддей ограничился служением заглазно литии. Это, по объяснению ар. Гурия, произошло, очевидно, потому, что еп. Платон был оппозиционером, так что, пребывая в общении с ним и мы можем отпасть от Церкви потому, что он насильственно вынуждает к тому и своих последователей.
6 июля 1937 г.
__________________________________________________________________________